Категории: Статьи

Война  удивительным образом связала  семьи Ляков и Матулей -   семьи двух  разных национальностей, семьи, которые уже в третьем поколении поддерживают тесные отношения друг с другом.
До Второй мировой  войны семья Ляк проживала в  Даугавпилсе.   Соломон Ляк имел один класс  образования, тем  не менее, был  успешным предпринимателем. Он  помнил  Первую мировую войну и его  особой гордостью было то, что в то время он скроил  мундир немецкому офицеру. Ева  Ляк,  получив   медицинское образование, работала фармацевтом. Родители Евы  были против неравного брака, однако, вопреки желанию родителей, молодые люди поженились, после чего Соломон продал своё дело и уехал с молодой женой сначала в Лондон, затем в Африку, где снова занялся предпринимательством. За рубежом  у Ляк родились двое мальчиков. Родители  примирились с выбором  детей, и накануне войны супруги возвращаются в Латвию. Немцы быстро захватили Даугавпилс, и Ляки разделили судьбу многих евреев  города: вместе с детьми они оказались в гетто.
Здесь следует  сделать отступление. По истечению десятилетий,  многие обвиняют еврейское население в чрезмерной покорности и  пассивности. Мне приходилось  слышать такие рассуждения: на первых порах охрана в гетто была слабая,  и режим тогда  не отличался чрезмерной суровостью. Думаю, надо помнить о следующем: сотни лет  живя среди  других народов, евреи привыкли  к исполнению законов и  решений властей. Да и обитатели гетто первоначально ни о чём страшном не подозревали. Большинство из них помнили немцев со времён  Первой мировой войны. К тому же,  действительно, по  воспоминаниям Ляк, режим персонально был терпимым – довольно сносная пища, свободное передвижение…  Например,  когда заболел один из сыновей Ляк, немец – охранник достал лекарство. С другой стороны, уйти  из гетто было  некуда.  По  воспоминаниям  жившей на  Старом Форштадте Луции Селицкой, некая мать с ребёнком ушла из гетто, но по указанной причине вернулась туда же обратно. Для Ляк  прозрение настало довольно быстро: вернувшись с работы в гетто, они не застали своих сыновей. Им объяснили, что  из – за  угрозы туберкулёза, детей изолировали в госпитале. Поскольку это был не единичный случай, стало ясно, что это за «госпиталь». Потеряв детей, Ева была настолько деморализована, что, по словам её мужа, иногда теряла  рассудок. И. Соломон принял решение – надо  выбираться не только из гетто, но и из Даугавпилса вообще.
Игнат Матуль (1901 -1944) с женой Камилей (1908 – 1948) жили в деревне Коханишки Браславского района. В семье было двое детей: Анна  (1931 года рождения) и Витек (1938). Данная местность весьма примечательна. На этой  территории жили славянские, латгальские, литовские племена, это регион  был  в сфере интересов различных государств – России, Литвы, Польши, Советского Союза. Веками у людей вырабатывался особый  уклад жизни, в  основе которого была толерантность не только в национальных, но и в  религиозных, политических, социально-экономических вопросах.   Думается, что именно поэтому официальный антисемитизм, ставший частью политики нацизма, в данной местности людей особенно не затронул.  Отнюдь не  случайно в Коханишках три семьи спасали евреев, другие же  эпизодически помогали им.
Хутор, в  котором жила семья Игната Матуля, находился в  километре от деревни. Дом стоял на высокий горе у самой дороги Браслав  - Даугавпилс. Вокруг дома  был молодой   сад. Игнат ушёл из деревни, чтобы получить во владение больше земли за счёт освоения заросших участков. Помимо сельского хозяйства он занимался перепродажей скота. Односельчане вспоминали, что у него всегда было много лошадей. И. Матуль часто бывал в Даугавпилсе по торговым делам
Крупных боёв в районе деревни Коханищки в 1941 году не было. Ни эвакуацию, ни мобилизацию провести не успели, население осталось на местах.
Расстрелы еврейского населения  в Даугавпилсе начались раньше чем в Браславе, поэтому многие евреи старались перебраться туда, и кое-кому удалось воспользоваться услугами крестьян-белорусов и поляков, которые по своим делам приезжали в Даугавпилс. Родственник Игната Феликс Матуль показывал портсигар, который ему подарил спасённый им советский офицер, бывший военнопленный. Неизвестно точное число евреев, которых из Даугавпилса в Браслав перевёз Игнат Матуль, скольким он помог выбраться из леса во время оккупации. Но доподлинно известно, что Игнат приехал в Даугавпилс, чтобы забрать некую семью  евреев,  но те в последний момент отказались и обещали заплатить золотыми изделиями за перевоз другой семьи. Этими людьми оказались  Ляк, со слов которых известен ответ Матуля: «Золото поможет им спастись, а мне дайте просто порядочных людей». Самым трудным было проехать по Гривскому мосту, а за  пределами Гривы у Матуля уже были свои, только ему известные тропы. Не доезжая до Браслава, Игнат остановился отдохнуть у себя в доме.
Как уже говорилось,  расстрелы в Браславском гетто начались позже, чем в Даугавпилсе, и местное  население по возможности старалось укрыть людей, с которыми жили бок о бок не один год.
 Известен, например, случай, когда ксендз пытался спрятать еврея даже в костёле.
 Думается, что вряд ли в тот  момент стоял вопрос о  национальности или вероисповедании – беда сплачивала людей.   Будучи школьником, я был знаком с продавцом хозяйственного магазина Ициком Самоваром. В то время колхозникам деньги выплачивали раз в  год – в декабре. И многим Ицик Самовар отпускал товар в долг: «Будешь иметь деньги, - отдашь», - обычные слова этого человека, и никто из клиентов его никогда не обманул. Его судьба трагична и необычна; в начале войны он попал в руки к нацистам. Его, израненного, местные жители вытащили из ямы, в которой находились трупы расстрелянных, выходили и предоставили ему убежище. И. Самовар    всю оставшуюся жизнь платил добром всем людям. Кстати, и Еву Ляк, знавшие её люди, вспоминают с особой теплотой. Вплоть до отъезда в Израиль она помогала лекарствами и добрым советом.
 В Браславе Ляк  попали в сложное положение – чужой город, чужие люди, и пришли  к Матулям с просьбой о помощи. Хотя дом   Матулей находился в опасном месте – у дороги, - они все же решили их укрыть. В тот момент никто не думал, что война будет долгой. В хлеву устроили небольшой тайник, в котором можно было  только сидеть или лежать. Через  несколько дней к Игнату пришли ещё 6 хороших знакомых браславчан с просьбой о помощи, но разместить их было негде, и Игнат отвёл их к своему родственнику. Там  устроили тайник в картофельной яме. По субботам лесным тропами эти люди приходили к Матулю в баню, а после освобождения некоторое  время жили в его доме.
 К сожалению, имели место и случаи предательства. Поэтому, чтобы отвести подозрения, И. Матуль заводил знакомства с полицейскими, приглашал немецких фельдшеров к якобы больному скоту, приводил в  хлев покупателей скота.
 Еву и Соломона  Ляк я знал многие годы. Люди, выжившие  наперекор судьбе, всегда вызывают уважение. В феврале 1943 года у них родился сын. Камиля Матуль окрестила его по католическому обычаю. О рождении ребёнка знал только ксёндз, который сказал Игнату слова, дошедшие до его внуков и правнуков: «Для Бога все люди равны, и все имеют право на жизнь». Благодаря этому крещению, семьи Ляков и Матулей стали родственными. В случае обнаружения Ляков, их спасители обязались усыновить их сына. Мужество Соломона Ляка характеризует следующий факт: не желая подвергать Игната опасности,  он взял у него лошадь с повозкой и поехал   в Даугавпилс, чтобы вывезти из гетто свою родственницу, несмотря на то, что, и хотя внешне Соломон не был похож на еврея, в образе крестьянина он вызывал не меньшее подозрение.
 В июле 1944 года начались бои за Браславский район, которые продолжались около двух недель, и местность несколько раз переходила из рук в руки.   Соломон  договорился с медицинской  командой  советских  войск об эвакуации в тыл. Кроме Ляк, в тыл  уехал и Хаим Слозберг, которого Матуль подобрал в лесу зимой 1944 года. 
 Страшная несправедливость заключается в том, что из троих семей  спасителей две погибли от случайных пуль. Хотя односельчане  и  видели раненного в живот Матуля, позже его поиски не увенчались успехом.
 По  словам дочери Игната Анны, прощание с Ляк  было тяжёлым – не было в живых её отца. Камиля подарила Еве  свой лучший платок - такова была местная традиция.
 Семьи Ляк и Матуль не забыли друг друга  и после войны. Ляки много  помогли  дочери Матулей, когда в 1948 году умерла  её мать, и она осталась одна с десятилетним братом. Помощь оказывали и Ляки, и их родственники.
 В  середине 70 – х гг. Ляк эмигрировали в Израиль. К этому времени  у них была дочь, которая сейчас живёт в Израиле. А её брат Янок Ляк с женой и тремя детьми перебрался в США, где входит в число лучших врачей страны. Интересен и тот факт, что это был первый врач из Советского Союза, который защитил свой диплом в США.
 ИГНАТ Матуль прожил всего 43 года. Это немного даже по  меркам